Ту же процедуру пробуждения использовали с мисс С. и мистером Й. Эти эксперименты проводились в один день, и все было устроено так, что у испытуемых не было возможности встретиться друг с другом в этот день.

На следующий день мисс К. и мисс Ф. отпечатали свои отчеты по каждому испытуемому. Автор прочел их, сравнил друг с другом и со своими воспоминаниями, и после этого они были на несколько дней отложены в сторону.

Однако на следующий день к автору пришла мисс С. с оригинальной жалобой на то, что, когда нужно было взять кое‑какой материал из комнаты наблюдений, у нее неожиданно возникла какая‑то непонятная боязнь. Ей было страшно войти в комнату, где проводился эксперимент, а когда она все же заставила себя открыть дверь, у нее появилась исключительно сильная головная боль. Ей хотелось бы знать, что случилось. Автор ответил, что она клинический психолог и только что описала явление, которое при желании могла бы изучить сама, тем более что ее головная боль исчезла, как только она закрыла дверь.

В конце недели каждому из испытуемых в отдельности дали прочесть отчет о двух других объектах эксперимента. Однако эти отчеты явно не дали им возможности вспомнить свой собственный опыт. Все трое решили, что вся процедура представляла собой очень интересный гипнотический эксперимент, и спросили, смогут ли они посмотреть его, если автор захочет его повторить. Всем троим вручили запись опыта с доктором Г. Еще не закончив чтение, они поняли, что обозначения «доктор Г.» относятся к доктору Говиндасвейми. Тогда они взяли другие записи и стали изучать их, чтобы угадать тех лиц, которые стояли за условными обозначениями, но безуспешно (каждому из них были даны инициалы в соответствии с названиями университетов, откуда они приехали). Только мисс С. пришла в голову мысль, что запись мистера П. напомнила ей о докторе М. (действительные инициалы мистера П.), но она не стала углубляться в этот вопрос.

Каждому из них была дана его собственная запись. Мистер П. прочел ее и заметил, что, вероятно, у него были бы такие же чувства, случись это с ним.

Единственным замечанием мистера Й. было: «Ну, этот приятель нашел хороший выход для себя из этой ситуации».

Мисс С. прочла запись о себе один раз, потом прочитала снова с явной заинтересованностью и выражением возрастающего понимания на лице. Наконец она взглянула на автора и сказала: «Так вот что это. Не удивительно, у меня появилось это чувство страха и головная боль. Это запись обо мне». С этими словами она вскочила со стула, выбежала в коридор и через несколько минут вновь вернулась: «Это все‑таки обо мне, я уверена. У меня полная потеря памяти, но я боюсь этой комнаты. Головная боль появилась в тот же момент, когда я начала открывать дверь, и исчезла, как только я захлопнула ее. Я по‑прежнему ничего не понимаю во всей этой истории, но убеждена, что этот отчет обо мне. – Потом, уже требовательно, она спросила: – Что вы собираетесь делать с моим страхом и головной болью?»

Автор ответил: «Я могу покончить с этим довольно просто, но мне хотелось бы сделать так, чтобы это оказалось для вас поучительным и полезным уроком». – «Как это?» Вместо ответа автор снял телефонную трубку и попросил доктора Т. (мистера Й.) прийти к нему в кабинет. Когда он пришел, автор спросил его: «Вы не возражаете, если мы с вами покажем кое‑что доктору У. (мисс С.)?». Он охотно согласился, и все трое вышли в коридор и пошли в комнату для наблюдений. Тогда автор предложил всем войти в нее и спросил, не будет ли доктор настолько добр, чтобы войти первым. Доктор Т. охотно согласился, но войдя в комнату, сразу же впал в состояние глубокого транса. Сделав доктору У. знак встать так, чтобы ее не было видно, автор вошел в комнату, осторожно взял доктора Т. за руку, вывел его из комнаты и возобновил свои первоначальные рассуждения о пространственной ориентации, снова переориентируя его во времени относительно первого прихода в эту комнату. Доктор Т. пришел в себя с полной амнезией. Автор заметил, что сегодня ставить эксперимент слишком поздно, и все вернулись в его кабинет, где он вручил доктору Т. отчет о нем самом. Он вопросительно взглянул на автора, потом на запись, а затем с видом удивления и замешательства почти закричал: «Это я, это обо мне! – И добавил: – Это случилось в прошлый понедельник, и когда мы вошли в кабинет, я думал, что все еще понедельник».

Доктор У. заметила: «А вот эта запись о мисс С. – обо мне. Когда я увидела подробное воспоминание доктора Т., и испытала те же явления. – Она сделала паузу, задумавшись, потом выбежала из кабинета и вскоре вернулась, спросив: – Почему теперь у меня нет страха и головной боли?».

Ей напомнили, как раньше она заявила, что «позаботится» о том, чтобы этого с ней больше никогда не случилось. В результате ее собственное бессознательное помешало ей войти в ту комнату, где у нее непроизвольно возникло состояние транса так, как это сейчас произошло с доктором Т. Ее бессознательное поняло это, отсюда и ее «защитное чувство страха». Потому она немедленно отправилась на поиски автора, хотя могла бы попросить помощи у другого врача. Таким образом, ее бессознательное опознало, что именно автор виновен в этом, и что его намек на то, что здесь нет ничего опасного, а есть возможность чему‑то научиться, содержал в себе внушение. Следовательно, испытуемая с готовностью приняла совет автора о том, что ей, как клиническому психологу, будет полезно потратить несколько дней на обдумывание того, что с ней происходит. Все это означало, что ее страх и головная боль будут излечены.

Затем, когда доктор У. стала свидетелем такого подробного воспоминания у доктора Т., у нее бессознательно было вызвано ее собственное произвольное воспоминание, которое заставило ее броситься в комнату для наблюдений и войти в нее, не ощущая страха перед непроизвольным появлением состояния транса.

Затем возник вопрос о мистере П.. о котором доктор У. сразу же сказала: «Когда доктор М. читал отчет, он сказал, что, вероятно, вел бы себя точно так же, случись это с ним. Давайте позовем его и посмотрим, что будет дальше».

Автор сказал, что после прихода доктора М. вручит каждому записи о них самих, попросив перечитать их, а сам сядет так, чтобы видеть номера страниц на записи доктора М. Автор попросил, чтобы доктор У. и доктор Т. переворачивали страницы так, как если бы они были заняты чтением, но при этом следили за выражением лица доктора М. Потом, когда автор будет откашливаться, доктор У. должна спокойно сказать: «Я – доктор У.».

Доктор М. прилежно прочел запись о мистере П., и когда он дошел до того места, где мисс Ф. писала, что мистер П. «начал кричать на мисс К. и доктора Э.», автор покашлял, и доктора У. и Т. сделали соответствующие замечания. Доктор М. резко вздрогнул, сильно покраснел и тоном полного изумления заявил: «Фу! Я, конечно, в этот момент был вне себя от гнева. Теперь все отчетливо всплыло в моей памяти. Всю неделю меня преследовало ощущение, что я узнал что‑то, чего не знаю. Неудивительно, если я тогда заявил, что поступил бы так же, как этот приятель, оказавшись на его месте».

Доктор У. сразу же взяла доктора М. за руку и повела к комнате для наблюдений. Она открыла дверь и попросила его войти в нее. Войдя, доктор М. огляделся и заметил: «Все правильно. Здесь это и случилось», – и тут же начал вслух восстанавливать в памяти первоначальную экспериментальную обстановку.

Таким образом, доктор У. продемонстрировала, к своему собственному удивлению, что бессознательное знание, совместно с сознательным мышлением, предотвращало такое произвольное состояние транса, какое возникло у доктора Т. Она спросила, что случилось бы, если бы она вошла в комнату для наблюдений, прежде чем все вспомнила. Автор сказал: «У вас возникло бы произвольное состояние транса, вы бессознательно усвоили бы этот факт, а потом пробудились сразу же с недобрыми мыслями и чувствами по отношению ко мне, и потребовалось бы много времени, чтобы вернуть ваше расположение».

Позже доктор У. стала искать способ гипнотерапии хронической дисменореи, сопровождающейся сильной головной болью. Доктор Т. играл роль испытуемого в различных опытах, а отношение доктора М. ко мне стало более дружелюбным.

Почти точно такой же метод автор несколько раз использовал в клинических целях. Пациентам, которые входят в кабинет и откровенно заявляют, что они настроены против гипноза, или просто проявляют открытое сопротивление терапии, которым она явно необходима, говорят обычно, что, сев в то кресло, они будут оказывать сопротивление, но не будут сопротивляться, если сядут в другое, это, кресло, или что они не будут противодействовать в этом кресле и оставят свое сопротивление в том кресле, которое сейчас занимают; что они могут про себя решить сменить кресло и сесть здесь, в это кресло, и оставить свое сопротивление в том кресле, там, или сидеть в том кресле, там, в то время как их сопротивление останется здесь, в этом кресле; что они могут попытаться сидеть в том, другом кресле, там, без обычного сопротивления, а потом вернуться в это кресло, здесь, сохранив или оставив свое сопротивление в том или этом кресле, или там, или здесь. Эта фраза повторяется до тех пор, пока это необходимо.